Тайны старого Челябинска: Селябский бор

— вероятно, единственный в РФ мегаполис, в центре которого располагается полноценный сосновый лес. Писатель и краевед Вячеслав Лютов называет сосновый бор челябинским городским архетипом, подразумевая, что это и главное достояние Челябинска. Предполагается, что Челябинский бор возник 10 тыс. лет назад, на исходе Ледникового периода. Главный реликт этого лесного массива — гранитная платформа, на которой он стоит. Ее возраст оценивают в 280 млн лет. Именно близ соснового бора когда-то было выбрано место для строительства Челябинской крепости. На карте 1735 года, то есть составленной примерно за год до официальной даты основания города, на месте будущей Челябинской крепости указан Селябский бор.  

Моисей Альбрут в неопубликованной книге «Очерк социально-экономического развития дореволюционного Челябинска» (ее рукопись хранится в областном архиве) отмечает, что «крупнейшее значение для строительства Челябинской крепости имело расположение ее между двумя большими массивами соснового леса, Каштакского и Шершнёвского боров, которые в то время, вероятнее всего, почти вплотную подходили друг к другу. Это обеспечивало прекрасным материалом крепостные сооружения и жилища». Но уже в марте 1747 года канцелярия Исетской провинции рассылает по крепостям (Еткульской, Миасской и Чебаркульской) указ о снаряжении групп казаков на озеро Аргази — для заготовки леса на строительство гостиного двора в Челябинске. Как отмечает историк Гаяз Самигулов, здесь весьма любопытно, что лес заготавливали не в ближнем Челябинском бору, а на достаточном удалении от Челябинска. 



Возможно, именно этот случай предопределил все последующие старания по сохранению бора. В Инструкции 1744 года для комиссаров крепостей отмечается: «Иметь крепкое и неослабное осмотрение, чтоб леса безделно никем трачены не были, и на дрова годного к строению рубить не велеть. Также и бересту на крышки и на дело ж с растущих и годных к строению дерев драть запретить, а снимать оныя с валежника и дровяного лесу. Особливо ж великих огнищ в лесах раскладывать не велеть, ежели проезжия для варения себе пищи огонь роскладут, то при отъезде велеть заливать, чтоб пожару не учинилось. А ежели кто не исполняя по сему пожар спустит или, паче чаяния, хлебныя скирды и сенныя стоги от того погорят, то сыскивая оных ослушников присылать в Исетскую провинциальную канцелярию, коим за то чинен быть имеет немалои штраф. По усмотрению же таких пожаров немедленно людей командровать и всеми мерами загашать. А для усмотрения в лесу, выбрав и оставив казаков семь человек, посылать попеременно в день по одному человеку. Смотреть же и того, чтоб на дрова употребляем был кривой валежник, а не растущей лес, дабы валежник напрасно не погнил».

Отметим, что, кроме наставлений о бережном отношении к лесу, инструкция предписывала создать и укомплектовать штат лесной охраны, которая должна была следить за порядком в лесу. В 1838 году Оренбургский генерал-губернатор Василий Алексеевич Перовский подписал «Временные правила управления лесами Оренбургского казачьего войска». Согласно им, сосновые боры являлись общественным войсковым достоянием. Формально бор городу не принадлежал, и за нарушения можно было вполне получить нагайкой по спине и даже тюремный срок до 10 лет.

Интересным выглядит описание Челябинского городского леса, которое сделал в 1863 году учитель Александр Орлов: «Городской лес состоит из мелкого березняка и осинника. Также встречаются и молодые сосны, ель и пихта. Замечательно, что лес этот одинаковой толщины и высоты. Если верить преданию, которое существует между здешними жителями, то здесь в былое время был непроходимый строевой лес, что сделался жертвой огня от неосторожности окрестных жителей во время весенних палов». Это историческое свидетельство в какой-то степени объясняет, почему в современном Челябинском сосновом бору практически не осталось сосен старше 150 лет. Правда следует учесть и тот факт, что срок жизни обыкновенных сосен — 150–200 лет. 

Первые научные описания Челябинского бора появились в трудах Ипполита Михайловича Крашенинникова. Он родился 19 сентября (2 октября) 1884 года в семье челябинского купца Михаила Николаевича Крашенинникова. Учился в Московском реальном училище, в 1905 году поступил в Московский высший технический институт, однако продолжал обучение на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета, которое окончил в 1914 году. На протяжении последующих пяти лет Крашенинников работал в Петербургском ботаническом сад, был участником и организатором многих научных экспедиций на Урал. Еще в 1905 году он был отправлен в Зауралье для исследования озер Московским обществом любителей естествознания. И в 1905 году он вместе с сестрой Верой опубликовал свою первую значимую работу — статью «Сосновые боры Челябинского уезда». В этой работе он сделал предположение, что Челябинский бор относится к типу островных, весьма редких в мировом масштабе.

Вот выдержка из статьи Крашенинниковых. Оцените, каким языком написана эта, в общем-то научная работа: «В нескольких местах по течению реки, ниже поселка Шершневского, берег выражен саженным гранитным обрывом. Здесь стройные сосны высоко поднимают свою колючую крону, далеко оттеняя молодую поросль. Ближе к реке по каменистым местам белеют дерновинки и земляника. А дальше по земле мягкой хрустящей пеленой стелются пепельно-серые лишайники и пни. Тут уже молодой сосняк вместе с березой тесной семьей окружает старые сосны…».

Как пишет Ипполит Крашенинников, городской бор «узкой лентой шириной в среднем 1–2 версты тянулся вдоль реки Миасс, на севере упираясь в заворот реки, а на юге подходя к заводу братьев Покровских. Таким образом, общее протяжение бора в этом направлении составляло 8–9 верст». Если перевести на современную метрическую систему, то площадь Челябинского бора в начале ХХ века превышала 19 квадратных километров. Это на треть больше, чем в настоящее время.