Российской власти нужно дать возможность вырулить из самой острой фазы кризиса, вызванного эпидемией, считает глава «Роснано» Анатолий Чубайс. Но уже через несколько месяцев необходимо начать ставить вопросы. Не только о том, какой будет тактика выхода из кризиса, чтобы уже 2022 год оказался получше 2019-го. Но и о стратегии на дальнейший период, ведь нынешний кризис перевел набивший оскомину вопрос о «нефтяной игле» на уровень национальной безопасности. Анатолий Чубайс рассуждает об этом в интервью Ельцин Центру, которое вышло в цикле «Школа выживания: опыт есть». Znak.com публикует выдержки из этого выступления.
Управлять государством тяжело всегда, поверьте мне на слово… Независимо ни от чего это всегда колоссальная, не измеряемая, чудовищная ответственность, когда понимаешь: шаг туда — и 150 млн человек пойдут в одну сторону, сюда — в другую. Это всегда очень тяжело и сверхответственно для нормальных людей.
Если говорить об опыте 90-х, то, честно говоря, мне кажется, из опыта 90-х сегодня неприменимо ничего. Ничего совсем. Почему? т.к. абсолютно разная парадигма жизни. В чем суть 90-х, если мы сейчас не в пропагандистской дискуссии с некоторыми ведущими Первого и Второго каналов? Суть 90-х предельно проста: это решение двух задач. Задача № 1 — это построение рыночной экономики. Ее не было в 91-м, когда Борис Николаевич стал президентом. А когда он закончил свою миссию президентскую, в стране была рыночная экономика. Причем на момент начала экономика страны разрушалась, рубль был «деревянный»… А на момент завершения работы Ельцина экономика росла. И рубль Международным валютным фондом был признан конвертируемой валютой. То есть не было — и есть.
Вторая важнейшая задача 90-х — это построение российской государственности. В 91-м не было российского государства. Не было фундаментальных институтов, даже Конституция отсутствовала. Вся система органов власти была полуразвалившаяся, по целому ряду причин. К концу 1999 года в стране была действующая Конституция, было разделение властей, был выбран парламент, была система власти на региональном и федеральном уровнях. При этом не надо иллюзий: и экономика, и государство были с колоссальными изъянами, чудовищными проблемами. И то, и другое было получено очень дорогой ценой. Но суть задачи — это строительство институтов.
Сейчас мы находимся в абсолютно другой жизни. Нам не надо рыночную экономику строить, слава Богу. В этом смысле задача «создание институтов» на фоне полного разрушения и задача «использование институтов» для того, чтобы пройти кризис, — совершено различны.
Советы вообще-то неблагодарное дело, но для себя я давно такой принцип вывел, который, наверно, и сейчас работает… В кризисных ситуациях, когда все вокруг тебя тонут и все кричат о том, что тонут, первая реакция — возможно, самая простая, — реагировать на тех, кто громче кричит. Но это неправильно. В тяжелый кризис тяжелее может оказаться совсем не тому, кто громче кричит.
Крупнейшим компаниям легко добраться до правительства, до президента с рассказом о своей проблеме, а малому и среднему бизнесу — тяжело. Да, мы видели, как президент встречался с малым и средним бизнесом. Душераздирающая была встреча, просто душераздирающая. И я как раз считаю, что их проблемы гораздо острее, чем проблемы крупных компаний. Повторю еще раз: они не институализированы, они не могут напроситься на прием к Путину. Это не малый бизнес тогда пришел на прием к Путину, а, скорее, наоборот — это администрация президента отреагировала на что-то, что там не срабатывает, и позвала предпринимателей для разговора.
Во-вторых, всегда важно помнить, что в решении кризисных задач есть гигантский профессиональный слой, очень сложный и очень непростой. Если коротко, то тебе нужно распределить ограниченный объем ресурсов, выстроить механизм доведения этих ресурсов, систему контроля работы этих механизмов и так далее. Но параллельно со всем этим профессиональным слоем у тебя неизбежно будет гигантский политический слой. Происходит политизация как твоих действий, так и отсутствия действий. И твои оппоненты будут всегда говорить: ты сделал то или не сделал это, т.к. хочешь навредить или украсть. Твои оппоненты наверняка вцепятся в наиболее популярные, самые красивые меры, которые в действительности совсем не такие работоспособные, как кажутся.