Сидя в первом классе Emirates Марина думала о вечном. Ей не везло в любви. Последний диалог с женихом-итальянцем по имени Армен закончился на грустной ноте.
«— Я узнала, что ты мне изменяешь. Собираю вещи и еду жить к подруге.
— Значит скоро увидимся», — ответил он.
В его иностранном акценте слышались ноты ереванского олдмани. Армен женился на подруге. Как благородный человек, оставил после себя оплаченный на год вперед договор аренды и 14 сумок Chanel.
На поездку в Дубай возлагались большие надежды. О них свидетельствовало содержимое чемодана. Деловой костюм для Dubai World Trade Centre ютился в углу. Коллекция купальников преобладала.
— Жить будем в «четверке», по-простому! — сказал Паша.
Марина приготовилась строчить жалобу в трудовую инспекцию. «Ноги моей не ступало в четврехзвездочном отеле! Еще бы в хостеле поселил!». Но потом узнала, что так Паша по-свойски называл гостиничный конгломерат «Four seasons». Мочить купальник Zimmerman предстояло в бассейне класса премиум.
От роскоши бытия Марину отвлекло предпринимательство. Вечные пробки в районе DWTC вынудили к сборам в 7 утра. Рабочий макияж тек на сорокоградусной жаре. Не спасала даже сила Chanel.
Надежда на элитный флирт с Пашей улетучилась, когда пошли деловые встречи. Навыков перевода Марине явно не хватало. Возможно, потому что она училась в коридоре института.
Под вечер переговоры переместились в DIFC. За столиком ресторана «GAIA» Марина осмелела. Заказала бутылку Blanc de Blancs. Когда ошарашенные арабские партнеры спросили:
—Why drink so early?
Марина ответила:
— Because трубы горят.
Да именно так, начистоту.
Дальше английский пошел в свободном жанре. После заключения договора Марина пошла в атаку. С телефоном наперевес она побежала к Паше.
— Павел, мне нужно вам кое-что продемонстрировать!
—Конечно,Марина! Давайте!
— Ой, и мне тоже покажи, Марин!, — встрял в беседу финансовый директор Василий.
— Это конфиденциальная информация для Павла!, — злобно процедила Марина.— Вот, смотрите Павел! В свободное время увлекаюсь вязанием.
На экране была фотосессия Марины в стиле Шибари. Кроме веревочек на ней не было ничего.
— Хм, интересно… Марина, вы видимо устали! Идите в гостиницу, мы с Васей скоро вернемся.
Паша покраснел и отдал телефон Марине. Будучи в салатусю, Марина восприняла это как намек и ждала Пашу в номере. Он не пришел. Утреннее дефиле в купальнике также не возымело ожидаемого эффекта. Как и прощупывание Пашиных мышц в спортзале. Во Внуково Марина возвращалась трезвая и грустная. План разваливался на глазах.
Марина хотела попасть в ЗАГС. Хоть чучелком, хоть тушкой. Так сильно, что сама эта идея ее разрушала. Мозг Марины переключился на волну «Шиза.фм». Дверцы на чердачке хлопали от сквозняка.
Паша был в конкретной осаде. Вдохновение Марина нашла в строчках Высоцкого: «Тут за день так накувыркаешься…Придёшь домой — там ты сидишь!». Она не покидала свою цель ни на минуту. Паша списывал это на новую трудовую этику, но в душе смущался, когда Марина провожала его до туалета.
— Марина, скоро восьмое марта. Надо заказать женщинам нашего коллектива букеты и устроить корпоратив. Какие цветы вы любите?, — спросил Паша.
— Van Cleef!, — ответила она.
Марина знала, что нет неудобных вопросов. Есть только неподготовленные ответы.
— Хм, это что-то голландское? Ну тогда запишу — тюльпаны, — ответил Паша.
Не действовало ничего. Как женщина в глубокой степени отчаяния, Марина пошла на нетрадиционные меры. Купила у гадалки из ютуба приворотный напиток. Его требовалось добавить в выпечку собственного приготовления. План был продуман до мелочей.
В день корпоратива Марина «заболела». Она написала Паше жалобную смс-ку о температуре под 40 и жуткой лихорадке. На просьбу привезти лекарства Паша откликнулся по-джентельменски. Его нисколько не насторожило, что в списке таблеток значились гематоген, аскорбинка и пластырь от мозолей. «Мало ли, последствия ковида», — думал он.
Не смутило Пашу и то, что Марина проводила карантин в гостинице Ritz. «Видимо, чтобы не заражать близких», — решил Паша. Он постучал в дверь. «Войдите!», — жалобно простонала Марина.
Болеть Марина предпочитала в кружевах Agent Provocateur. Повсюду горели ароматические свечи Tonka. Простыни из египетского хлопка Frette сияли белизной в полумраке. В тот вечер Марина и правда была больна. Только душевно.
— Что же вы так слабо одеты, Марина? Я вам пояс из собачей шерсти принес. А зачем тут свечи?
— Чтобы согреться! Тут так холодно!
— А я о чем говорю! Сейчас кондиционер на тепло поставим.
— Ах, подождите! Паша! Давайте выпьем!
— Лекарства? Да, я все принес!
— Нет-нет, коньяку! Он полезен для горла. Я за натуральную медицину. Давайте и вы со мной! Одной как-то некультурно.
— Ну да, понимаю.
Паша налил две рюмки коньяка и сел в кресло.
— А как же закусить? Угощайтесь! Вот тортик стоит! Сама пекла.
Решив не обижать больного человека, Паша съел кусок пригоревшей шарлотки.
—Хм, какой-то необычный вкус! Это корица?
— Да-да, по рецепту бабушки, — хитро улыбалась Марина.
Она-то знала, что шарлотка горчила от привкуса возбуждающих капель.
Через 15 минут комната поплыла у Паши перед глазами. Было душно. Он пытался ослабить ворот рубашки. Последнее, что Паша помнил до того, как ушел в отключку, был силуэт Марину у себя на коленях.
Проснулся Паша в реанимации. Врачи рассказали ему, что карета скорой привезла его вместе с рыдающей Мариной, которая призналась насчет приворотного зелья. Вкупе с коньяком снадобье имело убийственный эффект.
— Третий вызов за неделю, — пробормотал врач.
Лежа в комнате с белым потолком, с правом на надежду, Паша прощался с наивностью. Он понял, что брать пищу из рук женщины можно только, если ты собираешься на ней жениться. Для всех остальных случаев есть Rémy Kitchen Bakery.
