Ася Казанцева: Сегодняшнее задержание не сказать чтобы вызвало у меня какой-то непереносимый стресс

Во-первых, я уже привыкла. Во-вторых, беременность очень мощно укутывает анксиолитическим прогестероновым коконом, в этом смысле мне повезло. В-третьих, я довольна тем, что полиция потратила несколько человекочасов на меня, вместо того чтобы ловить мужчин и отправлять их на войну. В-четвертых, чего уж там, с моей профессией любая медийность идет на пользу, поскольку способствует продаже книжек и видеоконтента, что весьма уместно в наши времена, экономически непростые как для всех в общем, так и для меня в частности.

Но есть и в-пятых, очень важное. Ни один из полицейских, с которыми я взаимодействовала, не считал, что он делает что-то осмысленное. Все они в один голос и даже без обращенных к ним вопросов бесконечно повторяли, что они-то лично не видят ни малейшей пользы в том, чтобы меня задерживать, просто у них вариантов нет. Раз уж меня камера распознала, то никто не имеет полномочий принять решение о том, чтобы от меня отстать, пока я не буду проведена через всю бюрократическую процедуру. И вот меня сначала двое полицейских конвоировали с Пионерской на Кутузовскую; потом еще двое оформляли там про меня рапорт; потом еще двое везли в отделение; и потом еще двое писали в отделении со мной объяснительную. И никто не испытывал ко мне ни тени враждебности, никто не считал, что так со мной и надо. И я со своей стороны их сочувственно расспрашивала о том, как им это вообще, ловить беременных телочек вместо того, чтобы преступностью заниматься, и они соглашались, что фигня какая-то.

И войне они не рады, и мобилизации. Они меня спрашивали, что ж я на первый-то митинг в феврале пошла. Я отвечала, что думаю, что война — это катастрофа не только для Украины, но и для России. Они комментировали в том духе, что ну да, но у нас выхода не было, нас Америка заставила. («Что же у нас за президент такой, что он под дудку Америки пляшет, — говорю, — Может, он американский агент?» — тут уже ничего не сказали, но мы и приехали как раз).

То есть это было для меня очередное подтверждение, во-первых, того, что система устроена нелепо и нелогично, и что это даже ей самой изнутри понятно, что едва ли способствует ее сплоченности. А во-вторых, еще вот: что нету на русском народе и даже на русских полицейских (работающих на местах) никакого особенного национального проклятия, мы не какие-то уникальные подонки, трусы и сволочи. Нам просто очень давно и очень сильно не повезло с властью. Но, возможно, когда-то взойдет звезда пленительного счастья и мы еще обнимемся и поплачем на обломках.