Интервью с двойником Ельцина к 30-летию августовского путча: «Вообще я человек непьющий, но тогда я хорошенько поддал»

30 лет назад состоялась попытка государственного переворота. Заговорщики ГКЧП сместили с должности президента СССР Михаила Горбачева и попытались удержать власть силовым путем. Августовский путч до сих пор содержит немало тайн и многие эксперты спорят, был ли это на самом деле переворот или срежиссированная акция по развалу страны. Один из участников тех судьбоносных дней рассказал о своей роли в защите демократических ценностей и свобод будущей России.

90-летний Семен Твердохлебов живет скромно в обычной трехкомнатной квартире в подмосковном Лыткарино. На стене его комнаты висит большая фотография, где он в обнимку с первым президентом России Борисом Ельциным стоит на фоне Кремля. На первый взгляд трудно отличить, кто из них является настоящим президентом, потому что сходство парадоксальное. Если все же немного присмотреться, то разрез глаз, оттянутое левое ухо и маленькая родинка на левой скуле выдают двойника. Семен Твердохлебов был одним из трех двойников Бориса Ельцина и неоднократно выполнял самые ответственные задания. Именно он в августе 91-го выступал у Белого дома на танке.

— Семен Абрамович, расскажите, как вы узнали о начале путча?



— Да как и все, по радио. Я накануне ночью вернулся с Ельциным из Казахстана, где прикрывал его во время официальной встречи с Назарбаевым. Всем было хорошо известно, что Нурсултан Абишевич является большим любителем кумыса и поэтому общаться с ним предстояло мне. Ельцин тогда чувствовал себя неважно после субботних шашлыков и всю деловую поездку проспал в гостинице. Когда мы прилетели в Москву 19 августа, то сразу же поехали отдыхать на дачу в «Архангельское». Всю ночь пили водку и играли в домино, а утром в 6 утра по радио объявили о введении чрезвычайного положения.

— Какова была реакция первого президента России?

— Ну Ельцин сначала не понял, что произошло. Он прямо так и сказал: «Козел!». Я у него уточнил, что он имеет в виду. Ельцин пояснил, что опять проиграл и расстроился. Он несколько минут сидел в прострации, а потом сказал, что с ГКЧП нужно что-то решать. К этому момент на дачу уже приехали Силаев, Хасбулатов, Кобец и другие. Стали думать, что делать. Мнения были разные: от продолжить забивать козла (ред. – Ельцин настаивал и хотел отыграться) и до того, что нужно ехать в Москву и организовывать сопротивление.

— Кто все-таки настоял на том, что нужно ехать к Белому дому?