«Верую, ибо абсурдно» – такую сентенцию приписывают раннехристианскому богослову Тертуллиану. Эти слова можно считать девизом Средневековья. Даже малая доля современных знаний была недоступна людям тех времен, над интеллектом властвовали эмоции, поэтому уповали исключительно на Бога. Попытаемся разобраться в психологии средневекового человека и понять образ его мышления.
Западная социология считает, что все народы планеты проходят одни и те же стадии развития общества, различается лишь темп их прохождения. Какие-нибудь индейцы Амазонии до сих пор живут в каменном веке, а развитые страны – летают в космос. Критерий выделения этапов – уровень развития технологий. Так, американский социолог Дэниел Белл определяет три стадии социального развития: традиционную, индустриальную и постиндустриальную. Первая господствует сегодня в большинстве стран Африки, многих государствах Южной Америки и Южной Азии. Здесь преобладают земледелие, скотоводство и эксплуатация природных богатств. Индустриальный тип общества характеризуется уже освоенной природой – это ряд стран Европы и бывшего СССР. А постиндустриальный начинает складываться лишь в последние десятилетия в таких странах, как США, Япония, и некоторых государствах Западной Европы. Упор здесь идет уже не на природные ресурсы, а на обработку и хранение информации, научные достижения и технологический прогресс.
С социальным подходом тесно связан и психологический взгляд на общественное развитие. Так, многие авторы психодинамических направлений придерживаются теории о том, что любой социум проходит векторные стадии развития – похожие на этапы жизни человека: младенчество, детство, подростковый возраст, юность, зрелость и старость. Исходя из этой теории, ни одно общество на Земле еще не достигло старости и даже, возможно, зрелости. А вот младенчество и детство проходили (или проходят) все. Одним из таких «детских» периодов социума можно назвать Средневековье. И главный критерий этого – так называемое магическое мышление, свойственное как древнему человеку (и современным диким племенам), так и средневековому. Да что там древнему – магическим мышлением зачастую «мыслит» огромное число людей и в наши дни.
Такой вид мышления характеризуется убеждением, что посредством совершения определенных действий, произнесения нужных слов и мыслей человек может влиять на независящие от него события. «У примитивного человека имеется громадное доверие к могуществу своих желаний, – пишет в своей работе «Тотем и табу» Зигмунд Фрейд. – В сущности, все, что он творит магическим путем, должно произойти только потому, что он этого хочет». Такая же убежденность, как показывают многочисленные исследования, есть у маленьких детей (именно поэтому их так нелегко убедить в рациональности какого-то действия, если оно идет вразрез с их желаниями) и даже у многих вполне цивилизованных взрослых.
Отголоски магического мышления в самом безобидном виде – переплевывание через левое плечо или традиция «присесть на дорожку». В «хардовом» варианте – религиозный фанатизм и нетерпимость инакомыслия. Поэтому наблюдать магическое мышление среди внешне зрелых индивидов приходится и сегодня. В Средние века же – в условиях отсутствия научных знаний – такая форма мышления была, вероятно, единственно возможной. Неудивительно, что для людей тех времен определяющим понятием жизни была вера, а не интеллект.
Понятно, что похожим образом должны были обстоять дела и в более древние времена. И, по-видимому, обстояли. К концу Античности, как и позже, повсеместно верили в богов, но знакомство Рима с моралью восточных эллинистических государств сделала нравы более свободными, чем это было принято. Вседозволенность императора Нерона, который сожительствовал с матерью, и Калигулы, лишившим девственности родную сестру, порождала разврат и среди подданных. К концу правления Римской империи страна, как известно, прибывала в упадке и тонула в проституции. Видимо, поэтому маятник качнулся в другую сторону – к крайней степени аскезы (многие исследователи полагают, что степень религиозности Средневековья была самой большой за всю историю человечества), садистической веры в Бога, ненависти к красоте и человеческому телу. Все эти черты характерны для эпохи Средневековья.
Кроме того, это время, которое отягощали страшные пандемии чумы, холеры и прочих опасных заболеваний. Последние беспокоили человечество со времен одомашнивания животных (именно они были источником многих заразных болезней) и образования первых более-менее крупных поселений, когда люди жили скученно и заражали большое число соседей. И в XI веке как раз наблюдается рост числа западноевропейских городов, а еще это время начала крестовых походов в страны Восточного Средиземноморья. Именно отсюда «рыцари веры» принесли в родные края проказу.
Медицина была в зачаточном состоянии, а предрассудки процветали. Поэтому смерть, мучения и болезни стали обыденностью для средневекового человека. Неудивительно, что уповать в таких условиях он мог только на Бога. Правда, тот не очень помогал, поэтому приходилось утешаться тезисом о «неисповедимости господних путей» и «нелогичности» веры, которую не только нельзя, но и грешно познавать «скудным» человеческим разумом. Отсюда запрет на знания, с развитием которых яростно боролась Церковь.
Впрочем, вера в Бога вообще присуща ранним формам социума. И не только в силу психологических, но и в силу объективных причин: она позволяет объяснить необъяснимое. В связи с этим стоит упомянуть интересный эксперимент, который провел исторический реконструктор Павел Сапожников в 2013-2014 годах. В рамках уникального проекта «Один в прошлом» – по сведениям автора, не имеющего аналогов в исторической науке – Павел провел восемь долгих месяцев на территории реконструированного хутора, в условиях Древней Руси, проверив на себе, как жили наши предки в X веке. А поскольку условия полностью имитировали средневековый быт, у Павла не было ни современных нагревательных приборов, ни привычной нам одежды, никаких лекарств. Когда он заболевал, у него поднималась температура, и из-за невозможности ее сбить Павел погружался в галлюцинаторный бред.