субъективно я все равно чувствую, что именно сейчас вернулась по-настоящему после полутора лет разлуки с городом – в основном потому, что в середине почти не было активной социальной жизни: пандемия, коронавирусная лаборатория (работа в которой подразумевала некоторую прокаженность, ты как бы постоянно можешь оказаться источником биологической угрозы, и общаться с людьми тебе настоятельно не рекомендуется), ну и в конце все было тоже скомкано из-за поглощенности эмбриончиками. Вот, и поэтому сейчас смотрю на все свежим взглядом.
Самое мощное социальное изменение, которое за эти полтора года произошло – это полиамория. Ну то есть мои друзья и раньше не отличались чрезмерной скованностью нравов и притом были склонны к открытости и рефлексии, и какие-то романы на стороне, известные основному партнеру, случались у них вполне регулярно. Но они воспринимались – в первую очередь, самими действующими лицами – как некоторое отклонение от нормального порядка вещей, временная флуктуация, которая ограничена во времени и заканчивается либо возвращением к семейному очагу, либо – в случае большой взаимной любви – расставанием с основным партнером и формированием новых отношений.
Теперь не так. Теперь полиамория превратилась в значимый компонент самоидентификации. Про нее очень много говорят, в том числе про нее подробно говорят на многолюдных вечеринках, как теоретически, так и с актуальными примерами из личной жизни. Люди в моем кругу общения именно что массово осознали себя полиаморами, у них есть про это какие-то чатики, спид-дейтинги, все сидят в филде, все открыто и сразу описывают свою причудливую систему отношений при знакомстве с новым потенциально интересным человеком.
Это, по-моему, очень круто. В первую очередь потому, что отклонение от базового стандарта не может происходить без рефлексии, а вот пребывание в нем – может. У моногамных людей ведь как? Вот у тебя случился новый роман, и все сразу такие – измена, трагедия, прежние договоренности идут лесом, теперь-то-всё-серьезно, и все плачут от умиления. А вот если ты изначально закладываешься на полиаморию, то готовой схемы у тебя нет. И когда случился новый роман, то вы все садитесь разговаривать и обсуждать. Планировать, как перестроить баланс сил в группе, чтобы никто не ушел обиженным. Это требует большого мужества и доброты, а мужество и доброта – вообще очень привлекательные качества в людях.
Что же касается меня, то я полиамор-девственник. Ну, в смысле, я одобряю, но не очень практикую. Мне важно, чтобы отношения формально были открытыми, потому что мало ли как жизнь повернется, но на практике я до сих пор всегда была довольно одновалентна, и новых любовей при существующих отношениях у меня либо годами не появлялось (куда их вписать-то при таком графике), либо, если они все же появлялись, то это всегда было не от хорошей жизни, это был именно симптом того, что существуют какие-то назревшие серьезные проблемы в основной паре, и поэтому вскоре она разрушалась – не из-за того, что у меня завелся какой-то другой романтический интерес, а из-за того, что у меня завелась потребность в нем.
Но однако теперь-то у меня планируется просвет в плотном графике. Я намерена, когда разгребусь с бристольским университетом, по крайней мере год ни в какие большие учебно-рабочие проекты не ввязываться, а только читать лекции и приходить в себя после пандемии. В такую расслабленную жизнь теоретически можно было бы вписать и полиаморию. Я так понимаю, что все равно иерархическую – основной партнер, чтобы дома всегда было бы с кем тусить, ржать, завтракать и обниматься, и какие-то побочные пламенные увлечения, чтобы творческие прорывы, свершения и драйв. Не то чтобы у меня уже был какой-то внятный лист кандидатов на все эти функциональные роли, и скорее всего на практике я, как обычно, в кого-нибудь влюблюсь и залипну на много лет, но пока я – типа примерно первый раз в жизни – в моменте ни в кого не влюблена, ужасно интересно думать, как бы оно все в принципе могло бы быть.